Сидоров Алексей Алексеевич (1891-1958) Избранные стихотворения
* * *
Не юношей невинным избран я,
Как Данте, у порога посвящений
"На полпути земного бытия"
Я опустился на колени.
Смыкалось вкруг меня небытиё,
Усталость тяжкая владела мною,
Минувшее взносило остриё
Над жизненною крутизною.
Давно последний разрешён вопрос,
Исполнены грозящие расплаты.
Но я смотрел, как ширился и рос
Над алтарём огонь крылатый.
Была часовня строгая темна,
Но в огневеющем прозрачном мраке
В заветные слагались письмена
Неизъясняемые знаки.
Моей любви необычайный суд
Вершил таинственные начертанья,
И тридцать дней я горький пил сосуд
Сурового самосознанья.
И что же? Вот: в отливы янтаря
Небесный свод окрашен на востоке.
Слепительная да начнёт заря
Грядущего иные сроки!
26 июля 1926
* * *
Это было мигом между снами,
Можно было двери запереть.
Опускалась медленно над нами
Сумерек серебряная сеть.
Это было не в обычной жизни -
Лишь одно касание руки
И заплачет о былой отчизне
Тихо веющая тень тоски.
Эта боль вовеки не престанет,
Это пламя будет вечно жечь;
Высоко над головой воспрянет
Посвящающий на битвы меч.
Красной розой плачет Сердце Мира.
Роза Белая - слеза планет.
В сумерках - ты слышишь. Мира, Мира!
Зов звезды и ангельский привет?
Строгий гончий вышел для ловитвы
Острый плуг распахивает новь.
Слышишь сумеречные молитвы?
Крыльями да станет нам любовь!
28 января 1926
* * *
В перламутре тает алмаз,
Догорает огонь сапфирный,
Если феи в последний час
Расстилают чары над миром,
И ночные чертят пути,
Серебристые клонят лица, -
Рукояткой меча крестись,
Заблудившийся бедный рыцарь!
В вековую грустную жуть
Заплетут, качаясь, лианы
Навсегда затерянный путь
На лужайки Броселианы.
Опускайся, новая ночь!
Утро будет светлей и жальче.
Кто сумеет тебе помочь,
Обезумевший в роще мальчик?
Подойди, смотри и молчи,
Погрузив своё сердце в пламя.
Только так сбережёшь лучи -
Золотую фейную память!
* * *
Свет погашен. Мы опять с тобою.
Ты опять со мной, моя мечта!
Сумерки неслышною тропою
За звездой уводят голубою,
Отворяют тесные врата.
Фея вечера невидно нижет
Бусы счастья на шнурок мечты.
Наклонись ко мне опять поближе -
Ты ль не видишь, зоркая? Взгляни же,
Как светло сиянье. Это - ты.
* * *
Три рыцаря зелёным утром
Встречаются от трёх сторон.
(Неуловимым перламутром
Переливался небосклон.)
Один из встречных - вождь сражений,
Другой - познания герой.
Но третий - преклонял колени
Перед единой Госпожой.
И перед знаками другими,
Покорствуя иной судьбе,
Её серебряное имя
Начертано в его гербе.
И на вопросы - "Кто ты, странник?
Остановись и расскажи!"
Звучит ответ: я верный данник
Моей единой Госпожи!
* * *
Одиночество! Злая горечь,
Ты томительна и строга.
Одиночество! Это море,
Чьи невидимы берега.
Ты изведало все измены -
Только он навсегда душист
На сухие улицы Вены
Прилетевший с Кавказа лист.
Только молится утром рано,
Чтобы стала тоска легка,
Крестоцвет святого Стефана,
Устремившийся в облака.
1927, Вена.
Каббалистическая ночь
Пройдём, спеша, мгновенья малых зол.
Дня водомёт восплещется короче.
И вот душа, мудрейшая из пчёл,
Сбирает мёд с цветов небесной ночи.
Излистаны старинные тома,
Чертящие границы гороскопа.
Все истины вскрывает эта тьма,
Блестящие глаза Макропросопа!
В прозрачном мраке пламенных вершин,
Оград неизречённого возмездья,
Слагаясь в знаки Алеф, Мем и Шин
Лежат великолепные созвездья.
А мы читаем строки стройных строф,
Что пишет нам прадедовая вера,
Да познаваем, кажется, Айн-Соф
По письменам небесного Катера!
31 августа 1939, Коктебель
Дата публикации: 25.09.2010, Прочитано: 5259 раз |